Здесь считаю не лишним остановиться на следующей особенности; с назначением генерала Юденича командующим Кавказской армией, во главе ее стали как бы два лица: Главнокомандующий генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков, который уже с начала войны имел при себе штаб отдельной армии и в составе которого после Сарыкамыша произошло лишь замещение должностей начальника штаба и генерал-квартирмейстера генералами Болховитиновым и Томиловым, о чем указано выше, — и генерал Юденич.

Естественно, последнему необходим был орган для управления, другими словами — также штаб армии. Создание его привело бы к тому, что над одной армией получилось бы два штаба армии. Явление нежелательное, так как образовалось бы нагромождение штабов. Генерал Юденич, скромный по натуре, никогда не любивший внешних блесков и смотревший трезво на дело, был категорически против такого не оправдываемого обстановкой нагромождения штабов и решил, что для пользы дела можно и должно обойтись одним существующим штабом, взяв с собой вперед для непосредственного управления армией только генерал-квартирмейстерскую часть, а от дежурства и органов снабжения — лишь представителей. С таким решением генерала Юденича согласился и Главнокомандующий.

Так называемый полевой штаб Кавказской армии, выехавший вперед с ген. Юденичем и бывший его органом управления в течение почти всей войны, был составлен из следующих лиц: генерал-квартирмейстер штаба Кавказской отд. армии генерал-майор Томилов; за отсутствием начальника штаба, он, по существу, выполнял должность последнего.

Начальник оперативного отделения упр. ген. кварт, штаба Кавказской отд. армии полковник Масловский, фактически за весь этот период до конца Трапезундской операции в большой степени выполнявший функции генерал-квартирмейстера, будучи непосредственным докладчиком по всем оперативным вопросам командующему армией и по его указаниям непосредственно же разрабатывая все операции. Начальником оперативного отделения был взят с собой один из его помощников, капитан, вскоре подполковник де Роберти и, специально для шифровки, шт.-кап. Селезнев.

Начальник разведывательного отделения того же штаба армии подполковник, вскоре полковник, Драценко. При нем находился один из его помощников, капитан, вскоре подполковник, Штейфон.

В оставшейся в Тифлисе части штаба находились для связи: от оперативного отделения — капитан Караулов, а от разведывательного отделения — шт.-капитан Колонтаевский. Эти лица вскоре были замещены.

Общее отделение управления генерал-квартирмейстера было оставлено в Тифлисе, а для заведования службой связи и для передачи приказаний в Тифлис был взят из этого отделения причисленный к генеральному штабу подъесаул Дульцев; последний был использован для работ в разведывательном отделении.

От управления дежурного генерала был взят лишь экспедитор (чиновник), исключительно для приемки и отправки пакетов. Все вопросы по дежурству докладывал лично генерал Томилов и отправлял через экспедитора в Тифлис для исполнения все бумаги дежурства с резолюциями командующего.

От коменданта главной квартиры был взят один офицер — шт.-капитан Рыхальский, для исполнения обязанности коменданта штаб-квартиры; он же заведовал офицерским столом штаба. Автомобильным отрядом штаба заведовал поручик Емельянов.

Наконец, представителем при командующем армией от органа снабжения и докладчиком по всем вопросам снабжения был назначен бывший начальник военно-судного отделения полковник Керстич [85] ; заведовал небольшой канцелярией при нем поручик Лихолатов. При нем же состояли представители отделов снабжения: артиллерийского, интендантского, инженерного и санитарного.

Таким образом, при командующем Кавказской армией генерале Юдениче, вместо создания тяжеловесного штаба с сотней офицеров, штаба, который и располагать было бы чрезвычайно затруднительно, а зачастую и невозможно в незначительных населенных пунктах театра военных действий, был образован небольшой, действительно полевой, штаб из 15–16 офицеров.

Только с помощью этого незначительного штаба были проведены успешно все блестящие операции до Трапезундской включительно. И недаром бывший начальник генерального штаба, а тогда состоявший при Великом Князе Николае Николаевиче генерал Палицын после славного штурма Эрзерума прислал телеграмму, поздравляя с блестящей работой маленький, но единый и дружный штаб.

Конечно, все это можно было сделать лишь при полном доверии Главнокомандующего к генералу Юденичу и совершенном невмешательстве первого в управление армией вторым. Но генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков, рыцарски честный, чрезвычайно глубоко понимавший обстановку и имевший необычайное гражданское мужество, отлично все учитывал и старался не только никогда не помешать работе генерала Юденича, а, напротив, направлял все усилия, свою власть и авторитета к тому, чтобы помочь последнему.

Пунктом, куда решился переместиться ген. Юденич с указанным выше легким полевым штабом, была избрана крепость Карс, расположенная недалеко от нашей границы, на главном, Эрзерумском направлении.

Туда и переместился полевой штаб во второй половине января 1915 г.

Благодаря жестокому поражению, нанесенному 3-й турецкой армии под Сарыкамышем, почти уничтожившему ее, Кавказская армия, весьма малочисленная, была надолго обеспечена от проявления активности со стороны противника.

Хотя и победная, Кавказская армия была обескровлена в тяжких боях с неизмеримо превосходными силами противника и нуждалась в отдыхе, пополнении и снабжении.

Вот почему, встав во главе Кавказской армии и получив необходимую самостоятельность, генерал Юденич тотчас же приступил к широкой организационной работе.

Прежде всего, пользуясь вынужденной бездеятельностью противника, командующий армией произвел необходимую перегруппировку, которая давала большие стратегические и тактические выгоды для проявления широкой активной деятельности на Эрзерумском направлении.

Вместо бригады 20-й пех. дивизии, образовывавшей ранее Ольтинский отряд, на этих важных обходных путях Карс-Эрзерумского направления был сосредоточен весь 2-й Туркестанский корпус генерала Пржевальского.

В Пассинской долине был оставлен 1-й Кавказский корпус генерала Калитина, причем должность командующего Сарыкамышской группой была упразднена.

Все части, действовавшие в районе Алашкертской, Диадинской и Баязетской долин, еще перед Сарыкамышской операцией были сведены в 4-й Кавказский арм. корпус. Тогда же, при образовании 4-го Кавказского корпуса, в последний был включен и Азербайджанский отряд; но в течение этого времени выяснилось неудобство такого включения как вследствие большой трудности управления корпусом, при таких условиях занимавшим слишком громадный фронт до 400 верст, так и по различию целей и задач, которые ставились Азербайджанскому отряду и остальной части корпуса, находившейся в пределах Турции.

Поэтому Азербайджанский отряд был выделен в самостоятельную единицу, подчиненную командующему армией непосредственно.

Еще в самом конце ноября и первых числах декабря 1914 г. 3-я Кубанская пластунская бригада была снята с охраны Черноморского побережья и направлена: 15,17 и 18-й батальоны в Батум для усиления Приморская отряда, а штаб и 13,14 и 15-й батальоны — в Ардаган для обеспечения Боржом-Тифлисского направления [86] . Направленные в Батум батальоны там и были оставлены, а штаб 3-й Кубанской пластунской бригады с батальонами, бывшими в районе Ардагана, были включены в состав 2-го Туркестанского корпуса. В этот же корпус был направлен только что прибывший на Кавказ 3-й дивизион 9-й Сибирской арт. бригады в составе 16 горных пушек.

Вследствие прибытия на Кавказ большого количества третьеочередных казачьих частей и дружин ополчения, часть их была использована на усиление действующей армии, а остальные употреблены для планомерной охраны железных дорог, стратегических шоссейных путей и обеспечения порядка в обширном тылу Кавказской армии.